Улицы моего детства

Николая Николаевича Прислонова – автора многочисленных работ об истории Дубны, историка и краеведа, читателям нашей газеты точно представлять не нужно. Судьбы сотен людей, живших когда-то в Дубне и живущих в ней по сегодняшний день, исторические заметки и уникальнейшие факты регулярно становились основой для его повествований, сборников, наполнивших фонд библиотечных, газетных и краеведческих архивов.

В череде этих произведений появилось еще одно – об улицах нашей Дубны. Написано оно с таким теплом и уважением к тем детским, юношеским годам, о которых вспоминает автор, с любовью к той Дубне! Материал необычный. Это не сухие даты, числа, факты, как присуще писать историкам. Нет. Читая этот материал, хочется вдруг оказаться в том времени, увидеть тех людей, пожить на тех улицах… Именно поэтому мы решили начать публиковать этот рассказ в аккурат ко Дню города. Пусть это будет добрый подарок нашей Дубне к очередному дню рождения и подарок всем горожанам, которые любят наш город и дорожат его историей.

Моим друзьям и товарищам детства посвящаю

Моему городу скоро будет 70 лет. Мы с ним практически ровесники. Волею судьбы в Ново-Иваньково мои родители, решившие бежать из деревни Прислон от послевоенного колхозного крепостничества, привезли меня чуть научившимся говорить младенцем. С тех пор и стала Дубна для меня родной, моей Родиной.

Здесь я обрел первых друзей и приятелей, с которыми 1 сентября 1957 года отправился в школу, где наша первая учительница З.Н. Голова научила нас читать и писать. Здесь я осознал себя как личность. Отсюда дважды надолго уезжал и каждый раз возвращался к этим тихим и уютным улочкам, в атмосферу творчества и нравственного благополучия, к своим родным, друзьям. Несколько раз имел возможность поменять мой город на столицу, где ждала интересная и престижная работа, но я оставался верен своему родному городу, где родились мои дети, а потом и внуки.

Здесь нельзя спешить, куда бы ты ни направлялся. Весь облик и городская аура препятствуют и буквально зовут к размеренности, философскому размышлению о жизни и ее смысле.

Годы мелькали, росли мы, мальчишки, и рос город. В нем появлялись новые улицы, предприятия, открывались школы, магазины, библиотеки, делались выдающиеся научные открытия. Но за суетой дел мы, поколение 50-60-х годов, порой не замечали, что являемся очевидцами уникального исторического явления - появления города науки и рождения многих интересных традиций, которые живут и поныне. И только со временем, пройдя многие ступеньки жизни, начинали осознавать величие своего любимого города.

Лет этак 30 назад, в самый разгар духовного национального падения, разгрома нравственных и патриотических ценностей, один из демократических телевизионных громил, путающий Портсмут с Порт-Артуром, а Плеве с Витте, назвал вторую половину ушедшего в историю века бесславной, а послевоенное поколение потерянным. Может, он действительно потерял себя, отказавшись от прошлого. Но мы нет. Только одно то, что мы были свидетелями штурма космоса и дерзновенных открытий в ядерной физике, делает нас сопричастными к тем эпохальным свершениям. Нам повезло, что мы стали современниками величайших событий второй половины XX века. Нам повезло, что мы жили в одном городе, ходили по тем же улочкам и дышали пьянящим смолевым дубненским воздухом вместе с такими титанами науки, как И.В. Курчатов, Н.Н. Боголюбов, Д.И. Блохинцев, И.М. Франк, Г.Н. Флеров, Б.М. Понтекорво, В.И. Векслер, М.Г.Мещеряков.

Таких малых городков, как Дубна, в России огромное множество. Конечно, у каждого и свой колорит, своя история, а у Дубны еще и мировая слава. Разве этим нам, дубненцам, не стоит гордиться? В конце 80-х годов, холодной осенней порой, я по служебным делам оказался на юго-западе Монголии, в средней школе небольшого городка. Меня как педагога в ней многое удивило. Здесь были с любовью и профессионально оформлены кабинеты. Поразили подвижничество педагогов, умные и пытливые глаза учеников, но больше всего то, что ребята и их наставники, жившие в пустыне Гоби, знали многое о нашем городе. Вот куда залетела его слава. Как тут не гордиться тем, что вырос и живешь в таком городе.

Дубну нельзя не любить. Годы уходят, но каждый из них своей печатью оставляет в сознании и памяти образы прожитого, того, чем жил, о чем мечтал, что делал, что видел. Так случилось, что мое детство и юность прошли в институтской части, молодость - в левобережье, а зрелые годы - на Большой Волге. Мне посчастливилось видеть весь город, жить на многих его улочках.

* * *

У каждого есть свой уголочек Земли, где прошел самый памятный, радостный и безмятежный период жизни - детство. С него начинается знакомство с окружающим миром, его восприятие. Здесь делаются первые открытия. Поэтому его, этот уголок, и принято называть Родиной. Помните слова песни, которую так душевно и тепло исполнял актер и певец, неоднократно бывавший и отдыхавший в нашей Дубне, М.Н. Бернес.

С чего начинается

Родина?

С картинки

в твоем букваре,

С хороших

и верных товарищей,

Живущих

в соседнем дворе.

Моим первым кусочком познаваемой дубненской родины стала небольшая комнатка в доме дяди Гриши Буланова в деревне Ново-Иваньково. Ее удалось снять моим родителям, когда они решили связать свою судьбу с нашим городом.

Он еще не имел названия, но был уже рядом, строился и рос. Определялись трассы будущих улиц, невдалеке уже виднелись первые кварталы. Сейчас, на этом месте, где стояло наше первое жилище, стоят на улице Блохинцева болгарские дома. Давно нет того дома, сельсовета, клуба, лагерных бараков и юрт, магазина под названием «Голубой Дунай», но все это помнит сосна, которую оставили (не в пример сегодняшним) строители. Но они запечатлелись в памяти на всю оставшуюся жизнь.

Как остался и другой уголочек, но уже на будущей улице Мичурина. Ее тогда, в 1955 году, не было, но была дорога, что вела к строящемуся синхрофазотрону, по которой без конца сновали самосвалы. Одна часть жителей Ново-Иваньково еще работала в колхозе «Большевик», а другая все больше втягивалась в научно-производственные структуры Института, формируя основу многих династий высококлассных специалистов, или шла трудиться на стройку, в торговлю.

Время было не сытое, хотя в институтских магазинах, в отличие от сельповского, витрины ломились от черной и красной икры, банок крабов, мяса и свисающих различных колбас. Средь них были и такие, каких и в нынешнее рыночное время в нашем городе не больно найдешь. Страна тогда не жалела харчей для научных умов, как не жалела и денег на широкомасштабное жилищное строительство. Тем не менее, жилья не хватало, особенно для рабочего люда. Место в бараке для первожителей Дубны было в радость, а часть финского домика на ул. Трудовой для них являлось почти как коттедж. Многие вынуждены были селиться в частном секторе, где наряду с постоянными жителями жили и женатые прикомандированные московские специалисты. Заработки у людей невысокие. Их хватало только на квартиру, еду да на незатейливую одежду, которую купить было сложно.

Дом, что снимали мои родители, был типичный для нашей местности. Три окна впереди, крылечко справа. Налево - входная дверь в сени. В сенях справа вход на двор, где все удобства в любую погоду, а слева вход в дом. Жилое помещение состояло из прихожей и передней просторной комнаты, в которой жил с женой московский прикомандированный дядя Ваня. В прихожей обитали мы. Дом обогревался печью, возле которой и стоял привезенный из деревни деревянный сундук. Вот на нем и пришлось мне спать, рисовать и заниматься другими ребячьими делами. Через какое-то время москвичи съехали, и мы стали занимать весь дом.

Первостроители города - народ молодой, и молодость брала свое. Праздник в складчину, артельно, но весело, с песнями, танцами и плясками. Запомнились походы вместе с родителями на реку Дубну, где организовывались массовые гулянья в День молодежи и в День строителя. Туда выезжали орсовские буфеты. Сдвоенные кузова ЗИЛов становились эстрадой. С нее выступали самодеятельные артисты. Развлекали люди себя сами, создавая настроение не столько водкой и вином, а желанием жить весело, но не безмятежно, своим трудом создавать свое собственное счастье и счастье своих настоящих и будущих детей.

А еще та Ново-Иваньковская улица запомнилась нашими походами с друзьями на свалку, что была за железной дорогой. Сколько оттуда мы приносили добычи, - всякого хламья, нужного мальчишкам. Оно становилось игрушками или шло на обмен у старьевщиков: на свистульки, надувные шарики и пистолеты-пугачи.

Где сейчас магазин «Дикси» (бывший «Универсам»), стоял сенной колхозный сарай. Для нас он летом становился местом игры. Захватывающе было забраться на перевод, а оттуда нырнуть с высоты в привезенное с колхозных полей душистое и мягкое сено. Взрослые нас, мальчишек, не гоняли, наоборот, поощряли наши шалости за ту малую помощь, что мы оказывали им при загрузке сарая кормом.

Город вроде и был рядом, но он для мальчишеского понятия был пока неким символом. Мы жили больше деревенской жизнью. Ходили в сельский клуб, бегали со взрослыми мальчишками на рыбалку на Волгу, Дубну, в лес за грибами (маслят и горькушек в молодых сосновых посадках было - прорва), а лесной болотный прудик за домом Женьки Мельникова (теперь здесь стоит здание Администрации города) казался нам целым океаном. Преодоление его на плоту считалось подвигом морского волка.

У мамы постоянной работы тогда не было. Времена были суровые. Чтобы работать - имей прописку. Чтобы прописаться - имей паспорт, а его в деревнях никому не давали, чтобы избежать бегства колхозного люда в город. Получался замкнутый круг. А жить надо было. Вот и пришлось матушке браться за всякую работу - стирала на людей, убирала квартиры. За нашим домом был песчаный пустырь (сейчас это часть детской игровой площадки на ул. Мичурина), здесь мы сажали картошку. Ею да овощами с огородишка и прикармливались. Приварком служила и баранина. Бабушка с весны до осени держала 3-4 овцы. Отец их резал. Мясо засаливали в бочках, и его хватало на ползимы. В таких же бочках засаливались огурцы, грибы и квасилась капуста, основные деликатесы того времени. Другим являлась соленая треска. Настолько соленая, что после вымачивания, а потом отварки рыба была все равно солоноватой. Хамса и килька тоже дополняли нехитрый картофельный стол. Так жили многие. Вроде и горожане, но и жители деревни. С ней еще соединяла пуповина родственных связей и веками сложившихся традиции. Пока соединяла.

К зиме 1956 года волей случая новым уголком детства стала настоящая городская улица с каменными двухэтажными домами - улица Молодежная. Здесь открывался совершенно новый мир. Улица Молодежная - улица малозаселенная. В таком виде, как она была, она существует и поныне. Нет только зеленых заборов, отгораживающих тротуары от придомовой территории, где вплоть до начала 60-х годов жители выращивали на грядках лук, морковь, клубнику. Потом они исчезнут, когда заборы уберут, а дубненцы получат сотни шестисоточных участков и ринутся выращивать там небывалые урожаи овощей и фруктов, строить кое из чего (вот ведь сколько сил и энергии затрачивали!) домушки 3 на 3 метра с крыльцом и узкой террасой. Таков был тогдашний советский стандарт.

Напротив нашего дома был филиал Дома культуры ОИЯИ. В нем крутили (как тогда говорили), кино, показывали иногда концерты художественной самодеятельности или устраивали перед кинофильмами показательные выступления дубненских штангистов. Телевизоров было мало, да и представляли они собой большой лакированный ящик с маленьким экраном и огромной стеклянной линзой, заполняемой дистиллированной водой. Поэтому походы в кино для дубненцев являлись главным культурным мероприятием. Рядом с филиалом - справа, расположилась городская библиотека, где открывался удивительный мир интересного и познавательного, в который я тогда стал заглядывать.

Дом ученых был для научной элиты. Там и концерты артистов, и встречи с интересными людьми, новейшие фильмы. В филиал ДК народ шел попроще. Для них кино было событием, и событием серьезным. У взрослых была целая церемония подготовки к походу в кино. Надевали лучшие наряды, гладили брюки, подкрашивали губы и лишь потом чинно и благородно шли под руку в кино. Смотрели многое, но больше всего помню был огромный интерес к индийским кинофильмам. Радж Капур в легендарном «Господин 420» стал советским национальным героем. Песня, исполненная им в этом фильме в 1956-1958 годах, была хитом того времени. Пели ее всюду и все, в самых разных обстановках: от пьяной компании до туристической группы, в школах и на производстве. Феномен фильма удивителен. Каждый раз он заканчивался тем, что из зала в вечернюю темноту ночи выходили плачущие люди. Видимо им, повидавшим и войну, и послевоенную неустроенность, так хотелось больше любви и добра, человеческих отношений, что они максимально сопереживали происходящему на экране.

Мы, мальчишки, подражали другим героям, смелым, мужественным. После каждого просмотра вся дворовая ребятня играла то в И. Кочубея (артист Н. Рыбников), то в Павку Корчагина (В. Лановой), то в Камо и многих других киношных героев-революционеров. Кино столь захватывало, что его, если имелись деньги или возможность прошмыгнуть мимо контролера, смотрели до бесконечности. Оно не надоедало и не могло надоесть, ведь тот, кому удавалось посмотреть большее количество раз, чем другим, становился на определенный период героем двора. Мне как-то по доброте киномеханика дяди Вани Тунцова (он долго работал в этой должности в ДК «Мир»), пожалевшего меня, плачущего (мама за неуспеваемость не дала рубль на билет), удалось весь день с 10:00 и до 23:00 посмотреть в кинобудке фильм «Лично известен», посвященный Камо. После этого события я месяца 3-4 был дворовым чемпионом по кинопросмотру, пока меня не победил Серёга Грачев. Но ему-то было проще. Его пропускали за так в Дом ученых, ведь он был сыном директора О.З. Грачева.

Выданный на воскресенье рыжий рубль был тогда для пацана целым богатством. Соблазнов множество. Хочешь, брось рубль в глиняную копилку или сходи на один детский сеанс в кино. Можешь купить за 90 копеек фруктовое мороженое (на эскимо надо было где-то раздобыть еще 10 копеек), а на оставшиеся 10 копеек карамель-сосачку или выпить три стакана газировки. Вот что такое рубль, если ты его заслужил хорошим поведением, учебой и добрыми домашними делами.

Улица Молодежная таковой называлась по праву. Ведь Дубна тогда, наверное, была самым молодым городом страны. У нас в свое время столь много было написано о Новосибирском академгородке как о научном и социальном эксперименте. Я считаю это несправедливым. Эксперимент начинался здесь, в нашем городе, а уже потом в Сибири. Дубна отрабатывала и опыт концентрации научного интеллекта на одном мощном научном направлении, и опыт формирования академических школ из молодых специалистов столичных вузов, и опыт социальной заботы об ученых, своеобразных градостроительных решений в условиях первозданной экологической среды, духовных традиций научного центра и, конечно, того, чего не было нигде - опыт научного международного сотрудничества.

Прошло более 60 лет, но в памяти все равно остаются они, первопроходцы Дубны: талантливые, энергичные, красивые, умелые и разносторонне одаренные. Они были такими и старались окружающий мир сделать таковым. Если кто-то занимался туризмом (как А.Злобин, А. Мартынов, Н. Блинников), то вовлекал в него десятки других. Кто-то со студенческой скамьи занимался борьбой (как В. Никитин, Л. Молчанов) и увлекал этим и больших и малых. Так рождались традиции. Хорошо, что они живы и поныне. И нам, мальчишкам, уж очень повезло. Нам удалось жить и впитывать в себя дух подвижничества, служения делу. Такое характерно было не только для институтской части, но и для левобережья, где тон задавала молодежь из МКБ, учителя, врачи. В Дубне в то время мало что появлялось по указке начальства. Здесь инициатива шла от самих жителей. Поэтому оказались в нашем городе столь богатые традиции в духовной сфере.

Достопримечательного на ул. Молодежной почти ничего не было, как и сейчас, хотя, пожалуй, еще были баня и стадион. Баня была притягательным местом, так как большинство жителей здесь мылось и можно было выпить сто граммов и кружечку прохладного пенистого пива.

На стадионе же зимой и летом бурлила спортивная и культурная жизнь. Как не пытаюсь, но никак не могу вспомнить случая, чтобы в 50-60-е годы здесь было безлюдно и тоскливо. В выходные, праздничные дни, а если был футбол, то вечером и в будние дни, стадион практически всегда до отказа забивался народом. Сюда выезжали буфеты. Играл духовой оркестр, устраивались разные соревнования спортсменов-любителей, самодеятельные любительские концерты, и, конечно, гвоздем программы был сам футбол. Трибуны были полны народа. Стоял рев и свист, крики: «Мазила!», «На мыло!». Интерес к игре был таков, что рабочие институтской котельной, не имевшие возможности уйти с работы, смотрели матчи на крыше зданий. В командах играли и рабочие, и инженеры, и научники. Среди наших мальчишечьих кумиров запомнились Л. Буткин, братья Зайцевы и Мельниковы, С. Черкасов, Е. Минин. В 60-х годах, с приходом на тренерский пост В.А. Кислова, футбол в институтской Дубне расцветет.

Благодаря ему создается система преемственности команд. О Валентине Александровиче можно написать целый очерк, а если о главном, то он не ждал, когда к нему придут играть пацаны. Он их искал во дворах, устраивал соревнования («Кожаного мяча» еще не было). Приглянувшихся, а среди них было немало хулиганов, затаскивал на тренировки. Им выдавали форму (пусть старенькую, но настоящую): футболку, трусы, гетры, бутсы. Вот было радости. На тренировках никого не щадил. Все по полной программе, а лодырей и симулянтов дополнительно нагружал. Особенно тех, кто попался на курении или употреблении спиртного. Интересовался учебой, домашними делами. Любили его дубненские мальчишки.

За стадионом в котловане можно было летом плавать на плотах. Кто-то из ученых-любителей уговорил построить из досок трамплин для прыжков на лыжах. Взрослые прыгали и с верхней площадки, пытались это делать и мальчишки. Но прыжки с трамплина так и не прижились в городе: или не нашлось энтузиастов, или не хватило смелости.

В начале 70-х сооружение списали по ветхости.

Склон возле трамплина (как и сейчас) использовался активно и зимой. Мы это место называли первыми холмами. Еще были вторые и третьи (сейчас здесь пик Тяпкина). Первые - прибежище мальчишек, а остальные уже для старших и профессионалов.

Николай ПРИСЛОНОВ

Продолжение следует